Назад в будущее: (ретро)футуризм в моде — от Куррежа до Жескьера
Мода, как известно, постоянно обращается к прошлому. Но что, если в этом самом прошлом, напротив, пытались обратиться к будущему? В 1960-х и 1970-х годах на фоне набирающего обороты технологического прогресса так и делали. Сейчас переосмысление дизайнов Андре Куррежа, Пьера Кардена и Пако Рабана тех лет принято называть ретрофутуризмом. Рассказываем об истории тренда и пытаемся разобраться, как он выглядит сейчас.
В середине прошлого столетия научно-технологический прогресс небывало ускорился. Началось освоение космоса — запуск первого спутника в 1957 году, полет Гагарина в 1961-м, — стали активно использоваться такие синтетические материалы, как винил, нейлон, акрил, пластик, продолжилось развитие массового производства, которому положил начало конвейер Генри Форда еще в 1913-м.
Искусство, как зеркало эпохи, эти перемены стремительно отразило: футуризм, утративший остроту к 1940-м, начал возрождаться — теперь в космических интерпретациях. В литературе о развитии направления позаботились Айзек Азимов со своим «Основанием», Фрэнк Герберт с «Дюной», Роберт Хайнлайн со «Звездным десантом». На экране же только появившегося у массового зрителя телевизора шли «Космическая одиссея 2001 года» (1968), «Звездные войны» (1977) и «Солярис» (1972).
Мода подобные тенденции игнорировать не могла. Какие дизайнеры демонстрировали свой взгляд на будущее 60–70 лет назад? Андре Курреж, Пьер Карден и Пако Рабанн. Именно они тогда взялись размышлять, как будут одеваться люди в новой реальности, где, казалось, найдется место путешествиям или даже жизни за пределами Земли.
Первопроходцы модного футуризма
Андре Курреж начинал карьеру как инженер, но увлекся модой и в 1949 году устроился на работу к Кристиану Диору. Однако решающий этап его обучения пришелся на период в ателье Кристобаля Баленсиаги, где Андре трудился более десяти лет. Именно у него один из главных модных футуристов перенял архитектурный крой, минимализм, концепцию чистых линий, что и положил в основу ДНК именного дома, на запуск которого созрел в 1961 году.
Андре Курреж и модель, 1970 год
Прорывной для André Courrèges стала полностью отличавшаяся от привычной элегантности 1950-х годов коллекция весна-лето 1964, которую сам Андре назвал Moon Girl («Лунная девушка»), а пресса — Space Age («Космическая эра»). Ее принято считать ознаменованием футуристической моды. На подиуме была женщина будущего — динамичная, независимая, освобожденная от стесняющего кроя и сложных конструкций — в минималистичных платьях, юбках и пальто длины мини. Свежие идеи пришлись по вкусу молодежной культуре, вдохновленной прогрессом и освоением космоса.
Затем, в 1965 году, Курреж показал металлические комбинезоны и костюмы из пластика, в 1967-м начал использовать флуоресцентные цвета, а в конце 1960-х создал роботизированные силуэты, похожие на скафандры. Дизайнера даже пригласили разработать униформу для французской олимпийской сборной на Играх в Мюнхене в 1972 году. Благодаря этому Андре еще и первым адаптировал футуризм для спортивной одежды.
André Courrèges,
весна-лето 1964
Andre Courrèges, 1967 год
Модели в André Courrèges для Vogue в объективе Уильяма Кляйна, 1964 год
Одновременно с Куррежем за футуризм в Париже отвечал Пьер Карден. Он родился в Италии, но еще в юности переехал во Францию. Дизайнер, который начал карьеру у Эльзы Скиапарелли, а затем, будучи ассистентом Кристиана Диора, участвовал в создании знаменитого силуэта New Look, основал собственный модный дом в 1950 году. Зарождающиеся футуристические настроения идеально ложились на авангардный пошив и театральные костюмы, с которых началась история бренда, и в 1964-м Пьер Карден представил свою версию космической коллекции, но с более геометричным подходом, чем у коллеги Куррежа. Модели дефилировали в платьях-скульптурах, шлемах и круглых очках.
Снимок Питера Нэппа с образом André Courrèges для обложки Sunday Times, 1965 год
Снимок Питера Нэппа с образами André Courrèges для Elle, 1965 год
Архивы Pierre Cardin
Пьер Карден в Nasa
Pierre Cardin, 1969 год
Ракель Уэлч в Pierre Cardin, 1970 год
Pierre Cardin, 1969 год
Участники The Beatles в Pierre Cardin
Pierre Cardin, осень-зима 1969
Получивший положительный отклик прессы и модной публики, Карден продолжил эксперименты: в 1966-м вышла Cosmocorps, вдохновленная костюмами астронавтов и научной фантастикой, в 1967-м — линия унисекс-одежды, еще позже — многослойные каскадные платья. В 1970 году Карден даже посетил NASA и стал единственным гражданским, которому позволили примерить скафандр Нила Армстронга — первого человека, ступившего на Луну.
Катрин Денёв в Courrèges, 1965 год
Andrè Courregés, 1972 год
Показ Courrèges в Киото, 1993 год
Модели в André Courrèges для Vogue в объективе Уильяма Кляйна, 1964 год
Авангард и панк Пако Рабана
Молодой испанец Франсиско Рабанеда Куэрво приехал в Париж в 1950-х, чтобы учиться в Школе изящных искусств (École des Beaux-Arts). К слову, будущий выдающийся дизайнер выбрал там архитектурное направление, что, вероятно, и сделало его подход настолько непохожим на современников: Рабан рассматривал моду как архитектуру — только для человеческого тела. После окончания учебы Франсиско взял псевдоним, под которым его знают теперь, и преуспевал в разработке аксессуаров. В частности, создавал их для уже упомянутых домов Cristobal Balenciaga и Christian Dior.
Пако Рабан, 1967 год
Первую собственную коллекцию Рабан продемонстрировал в 1966 году. Это был показ под названием 12 robes importables en matériaux contemporains, или «12 неносибельных платьев из современных материалов». В их число вошли модели с использованием родоида (высококачественная пластмасса на основе ацетилцеллюлозы) и алюминия. Причем сырье не единственная инновация: показ сопровождала композиция «Le Marteau Sans Maître» Пьера Булеза, в то время как другие дефиле тогда обычно проходили в тишине или под комментарии ведущих. В прессе иронизировали, что нитки и иголки теперь заменят плоскогубцы, проволока, перфоратор и штампы для вырезки отверстий.
Одри Хепберн в Paco Rabanne в «Двое на дороге» (1967)
Платье Paco Rabanne, 1966 год
Платье Paco Rabanne, 1967 год
Подход Рабана опередил время, во многом перекликаясь с панк-философией 1970-х и 1980-х годов. Вещи, которые создавал дизайнер, выглядели так, будто их собрали из обрывков материала или лоскутов других образов, одежда казалась намеренно разрушенной. Через несколько десятилетий за эти приемы полюбят госпожу панк в моде Вивьен Вествуд.
Модель в Paco Rabanne на фото Джека Робинсона, Vogue, апрель 1966
Миа Фэрроу в Paco Rabanne на фото Дэвида Бэйли, Vogue, август 1967
Paco Rabanne, весна-лето 1969
Paco Rabanne, осень-зима 1967
Paco Rabanne, 1967 год
Paco Rabanne, осень-зима 1974
Франсуаза Арди в Paco Rabanne с Сальвадором Дали
Paco Rabanne Couture, весна-лето 1970
Футуризм и поп-культура
Когда режиссер Роже Вадим взялся за создание научно-фантастического фильма по мотивам комиксов Жана-Клода Фореста «Барбарелла» (1962), он сразу знал, что хочет разработать уникальный визуальный стиль, а главную героиню одеть в футуристический и сексуально-освобожденный образ. Как нельзя лучше с этой задачей помог справиться Пако Рабан. Дизайнер разработал для Джейн Фонды, исполнившей главную роль, около 20 различных нарядов: мини-платья, обтягивающие комбинезоны-скафандры, боди, напоминающие доспехи. Все — с использованием металла, пластика и латекса.
Хотя лента не стала крупным кассовым хитом и получила неоднозначные отзывы прессы (The New York Times тогда описала фильм как «визуальное удовольствие, лишенное смысла»), со временем она приобрела культовый статус. Ник Роудс и Джон Тейлор в 1978-м назвали в честь злодея из картины рок-группу Duran Duran, чей 21 сингл попал в Billboard Hot 100. Жан-Поль Готье черпал из «Барбареллы» идеи, когда создавал костюмы для «Пятого элемента» (1997), а Dior и Givenchy отсылали к фильму в коллекциях осень-зима 2014 и весна-лето 1997 соответственно.
Но «Барбарелла» далеко не единственный кинопроект, повлиявший на развитие (ретро)футуристической эстетики. В тот же год минималистичный и утонченный образ будущего представил Стэнли Кубрик в фильме «Космическая одиссея 2001 года», а более десятилетия спустя на экраны вышел «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта с антиутопическим миром на стыке панка и японской моды. Для него художник по костюмам Майкл Каплан создал образы с гипертрофированными плечами и сложными силуэтами, которыми затем вдохновлялись Александр Маккуин и Раф Симонс.
КАДРЫ ИЗ ФИЛЬМА «БЕГУЩИЙ ПО ЛЕЗВИЮ»
В 1990-х же внимание публики приковали вышеупомянутый «Пятый элемент» Люка Бессона, который помним в том числе по «бинтовому» и оранжевому костюмам Лилу (Милла Йовович), и «Матрица» Вачовски — благодаря работе художницы по костюмам Ким Барретт очки-маски в тонкой оправе до сих пор называют «очками из „Матрицы“».
Позже на футуристическую моду стали влиять аниме и видеоигры, с чем особенно любит заигрывать Louis Vuitton. Например, в 2016 году бренд выбрал героиню видеоигры Final Fantasy Лайтнинг лицом весенне-летней кампании, а в 2019-м Николя Жескьер разработал скины (виртуальные костюмы) для персонажей видеоигры League of Legends и капсульную офлайн-коллекцию по ее мотивам.
Еще один технологический скачок и киберпанк
Произведения, созданные в 1980-х и 1990-х годах, чаще относят к киберпанку, нежели к футуризму. Когда технологии начали не только развиваться стремительнее, чем прежде (появился первый персональный компьютер, прототип Интернета ARPANET, робот Unimate, спутниковое вещание), но и повсеместно распространяться, появилась закономерная потребность внести хотя бы какую-то, пусть и устрашающую, определенность. И фантазии о киборгах, корпоративной власти, мраке дистопического будущего, лежащие в основе киберпанка, оказались как нельзя кстати.
В то время как представители киберпанка фокусировались на мрачной картине будущего, где технологии играют роль разрушительных сил, в рамках другого возникшего направления — технофутуризма — исследовали потенциал и возможности прогресса. В том числе в визуальном и эстетическом аспектах повседневной жизни. В моде последний отразился в виде использования голографических тканей, светоотражающих материалов и во всевозможных технологических экспериментах. Кульминацией смело можно назвать показ Alexander McQueen осень-зима 1999, на котором краску на платье Шалом Харлоу роботы распылили прямо на подиуме.
Наконец, ретрофутуризм
Когда в современных коллекциях замечают отсылки к наследию Андре Куррежа, Пьера Кардена и Пако Рабана, скафандрам и геометричным платьям мини того времени, принято говорить не о футуризме, а о ретрофутуризме. Именно он интерпретирует фантазии о будущем, сформированные в прошлом, отражает, как люди прошлого воображали жизнь спустя века и десятилетия через призму технологий и дизайна своего времени.
Уже упомянутый Николя Жескьер, став креативным директором Louis Vuitton в 2013 году, почти сразу продолжил привносить в бренд визуальную игру, стилизованную под утопические представления о будущем 1960–1970-х (прежде, в 2008-м, на эту территорию уже вступал его предшественник Марк Джейкобс). На осенне-зимнем показе 2015-го дизайнер выпустил на подиум моделей в металлизированных мини-платьях, трикотажных комплектах с басками и манжетами, держащими форму с помощью продетых в швы проволок, и обувью с пластиковыми мысами. С тех пор Жескьер продолжает показывать новые переосмысления футуризма середины ХХ века — взять даже сапоги с «бамперами» и геометрические узоры с последнего осенне-зимнего шоу.
Louis Vuitton, осень-зима 2015
Louis Vuitton, осень-зима 2015
Миучча Прада интегрировала элементы киберпанка и ретрофутуризма до прихода в бренд Рафа Симонса в 2020 году и теперь продолжает делать это рука об руку с ним. Только если раньше ее сольные эксперименты больше напоминали космических кукол (осень-зима 2015), то теперь девушка Prada в полях от соломенной шляпы с прорезью для глаз, платье из серебристых пайеток с круглыми отверстиями и желтой ветровке (весна-лето 2025) до абсурдности серьезна.
Prada, весна-лето 2025
Из пионеров модного футуризма в направление ретро перешел Rabanne. Нынешний креативный директор Жюльен Доссена не загоняет себя в жесткие рамки, но и прогнозы на будущее, подобно основателю, не строит — в основном интерпретирует архивы и закрепившиеся за брендом коды: металлизированные ткани, кольчуги всех мастей и платья из пластиковых дисков.
Prada, весна-лето 2015
Paco Rabanne, осень-зима 2019
Paco Rabanne, осень-зима 2018
Paco Rabanne, весна-лето 2023
Courrèges (André из названия убрали новые владельцы марки в 2011 году) выбрал чуть иной путь — баланса между ретро- и современным футуризмом. Николя Ди Феличи не просто переосмысляет наследие Куррежа 1960–1970-х годов: дизайнер смешивает его с собственными представлениями о будущем, использует передовые технологии, например лазерную обработку материалов, экспериментирует с инновационными тканями.
Courreges, осень-зима 2024
Courreges, осень-зима 2025
Courreges, весна-лето 2025
Кто тяготеет к новейшему футуризму, так это Себастьян Мейер и Арно Вайан, основавшие Coperni в 2013 году. Партнеры сразу взяли за отправную точку концепцию будущего и решили опираться не только и не столько на представления о нем предшественников. Coperni смотрит на моду через призму современных технологий и разработок на грани с научными: стеклянные и силиконовые сумки, AI-дизайн, 3D-сканирование тела и, конечно же, платье-спрей, набившее оскомину в 2022 году.
Коллекции, заигрывающие с (ретро)футуризмом, случаются и у марок, на первый взгляд не имеющих с направлением много общего. Modern Venus Питера Мюлье для Alaïa, которую он показал в марте этого года, — одна из таких. Метафора портретных рамок в виде капюшонов, напоминающих скафандры, каркасные юбки, крепящиеся к полупрозрачным лонгсливам, — чем не современный взгляд на будущее?
Будущее в действии — на красных дорожках
В стритстайле футуристические образы — большая редкость, а вот для выступлений и красных дорожек самые смелые (или вынужденные тематикой промотура) их порой выбирают.
Первым на ум приходит эксцентричный дуэт Дэвида Боуи и дизайнера Кансая Ямамото, сделавшего из музыканта настоящего пришельца-рок-звезду. Комбинезон с экстремально расклешенными штанинами, кимоно с огненными узорами, металлические и виниловые костюмы — и это в рамках одного лишь Alladin Sane Tour.
Еще одна икона футуризма прошлого столетия — Грейс Джонс, носившая кожаные костюмы в духе sci-fi, доспехи Jean Paul Gaultier и скульптурные наряды Issey Miyake.
В XX веке эстафету переняла сначала Леди Гага, не раз появлявшаяся на красных дорожках в необычных образах Thierry Mugler, Alexander McQueen, Versace — например, метализированном боди в стиле space age на Met Gala 2011, — а затем Граймс в образах как из «Трона» или «Бегущего по лезвию» и с неоновыми волосами.
Наконец, самый яркий из недавних примеров ретрофутуризма на красных дорожках — лондонская премьера второй «Дюны» с Флоренс Пью в платье с капюшоном Valentino, Аней Тейлор-Джой в образе принцессы из будущего Dior и, конечно, Зендеей в архивном металлизированном скафандре Mugler из осенне-зимней коллекции 1995 года.
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
