Макс Рихтер, Джон Кейдж и Гэвин Брайерс: какие композиторы подарили миру лучшую пространственную музыку

Знаменитая пьеса Джона Кейджа, состоящая из трех частей общей продолжительностью 4 минуты 33 секунды, тоже относится к пространственной музыке. Считается, что «4’33» — это просто тишина, но на самом деле, по задумке композитора, содержание произведения полностью состоит из окружающих звуков. В концертном зале это может быть шорох одежды, скрип половиц, а если внимательно вслушиваться — далекие отголоски коридоров. Дома — шум с улицы, храп собаки или шаги соседей сверху. Главное — следовать хронометражу «4’33”» вместе с исполнителем (или исполнителями — автор позволяет интерпретировать пьесу в любом составе), вслушиваясь в пространство вокруг.

Как и в случае со всеми знаковыми произведениями, определившими эпоху, вокруг происхождения «4’33”» сложилось множество легенд. Одни утверждают, что Кейджа вдохновило его увлечение буддизмом в 1940-е годы: в дзен-философии осмысление тишины занимает важное место. Другие полагают, что отправной точкой стало посещение безэховой камеры в Гарвардском университете, где, ожидая услышать полную тишину, он вдруг различил звуки циркуляции крови и работу нервной системы. Вероятно, истина — в сочетании этих факторов. Композитор размышлял о природе тишины в течение долго времени: еще в 1934-м он впервые использовал беззвучные такты в своей музыке. Однако именно «4’33”» стало тем произведением, которое превратило отсутствие звука в одно из самых громких заявлений в истории искусства.

Первая запись произведения британского композитора Гэвина Брайерса «Крушение "Титаника"», изданная в 1975 году как дебютный релиз лейбла Брайана Ино Obscure, не вызвала большого резонанса. Однако именно с нее началась долгая история сочинения, которое со временем обрело признание и стало одним из ключевых произведений британской экспериментальной музыки. Сегодня «The Sinking of the Titanic» исполняют самые разные музыканты, порой используя необычные пространственные решения. Яркий пример — исполнение канадским ансамблем Aventa в бассейне Ванкуверского водного центра в 2012 году.

Музыка Брайерса вдохновлена знаменитой историей о том, как оркестр «Титаника» продолжал играть, пока корабль шел ко дну. Собственно, сразу после вступительной части звучит епископальный гимн «Осень»: долгое время считалось, что именно его играли музыканты в последние минуты перед окончательной гибелью лайнера. Основная идея «The Sinking of the Titanic» — вообразить, как звуки уходят под воду, растворяясь в Атлантике и оседая на дне. Мелодические фрагменты растягиваются во времени, превращаясь в протяженный, завораживающий звуковой поток, напоминающий эмбиент. А если исполнители находятся в пространстве с выраженной реверберацией, как в ванкуверском бассейне, эффект только усиливается.

Техасский композитор Полина Оливерос занималась электроакустической музыкой, исследовала возможности человеческого голоса, преподавала более сорока лет и воспитала целое поколение американских музыкантов. Однако наибольшую известность ей принесла концепция deep listening — «глубокого слушания». Ее самый популярный альбом носит то же название. На первый взгляд оно кажется очевидным: Оливерос действительно призывает к вдумчивому восприятию звуков и медитативному погружению в музыку. Однако здесь скрывается и другая любопытная история.

Дело в том, что «Deep Listening» — это еще и игра слов, каламбур, который отсылает к истории создания произведения. Оливерос вместе с тромбонистом Стюартом Демпстером и вокалистом Питером Уордом (известным как Панайотис) записала альбом в необычном месте — в огромной пустой цистерне под бывшей армейской базой США в штате Вашингтон, на глубине четырех метров. Звук многократно отражался от стен, создавая бесконечное эхо. В результате аккордеон Оливерос, духовые Демпстера, голос Панайотиса и электроакустические эффекты слились в звуковое полотно, где внимательный слушатель может уловить множество оттенков. А для тех, кто не хочет вслушиваться, «Deep Listening» работает и как мягкий, ненавязчивый эмбиент — идеальный фон для повседневных дел. Впоследствии Оливерос, Демпстер и Панайотис составили костяк Deep Listening Band — ансамбля, продолжавшего эксперименты по пространственному размыванию звука.

Партитура умещается всего на одной странице: произведение состоит из 32 тонов натурального гармонического ряда, из которых каждый исполнитель выбирает свой. Ноту нужно держать от 30 до 60 секунд, затем перейти к следующей. Музыканты располагаются в большом открытом пространстве, где слушатели могут свободно перемещаться. В результате возникает плавная, медитативная музыка, полная оттенков и нюансов, — и при любом исполнении она оказывается оригинальной. Пример впечатляющей реализации «In a Large, Open Space» в концертном варианте — выступление группы канадских музыкантов, зафиксированное на видео в 2016 году в Монреале.

Американская группа The Flaming Lips уже более сорока лет играет, если брать самое широкое определение, психоделическую музыку. Возможно, вы слышали их песню «Do You Realize??» — красивую балладу, неоднократно использовавшуюся в трейлерах голливудских фильмов и рекламных роликах. Или знаете альбом Майли Сайрус «Miley Cyrus & Her Dead Petz», записанный при активном участии группы. А может, видели их на фестивалях, где они устраивают эффектные перформансы.

С начала 1990-х The Flaming Lips выпускают музыку на мейджор-лейбле Warner Music, где, по сути, являются штатными экспериментаторами. «Уорнеры» дают им карт-бланш на самые смелые идеи — например, на выпуск флешки с 6-часовой песней. Альбом «Zaireeka» стал одним из таких экспериментов: это бокс-сет из четырех дисков, которые, по замыслу авторов, нужно проигрывать параллельно, синхронизируя звучание. Каждый диск содержит уникальные партии и звуки, образующие цельную картину только при одновременном воспроизведении. Получилось мощно: даже в адаптированных стереоверсиях, доступных на стримингах, «Zaireeka» производит впечатление буйного и красивого рок-альбома, при этом не перегружающего слушателя.

«Eight» Майкла Гордона доступен для прослушивания в аудиоформате — в исполнении Амстердамского виолончельного октета, — и это действительно выдающаяся композиция: мощная, энергичная, находящаяся на стыке классического минимализма и современных течений. В ней даже можно уловить отголоски барочной музыки, хотя эти влияния, скорее, ощущаются лишь как намек.

Но в записи «Eight» тоже похож на намек — на то, что эта музыка способна провернуть со слушателем в концертном варианте. При живых исполнениях восемь виолончелистов размещаются в круге, а публика рассаживается вокруг них. Паттерны, из которых состоит основной материал «Eight», перекликаются и пересекаются друг с другом, создавая эффект настоящего головокружения. Именно так в музыке Гордона можно расслышать не только бесконечный поток звука, но еще и меланхолию, радость, восторг. Словом, в этом максимально открытом к слушательской интерпретации произведении сконцентрированы все человеческие чувства. На представлении, организованном Sound Up, дополнительный эффект погружения обеспечит система объемного звучания и проекция 360° от 404.zero — петербургских медиахудожников Кристины Карпышевой и Александра Лециуса.